Lingwowed

wizardly прил. Принадлежащий опытным программистам (от wizard ‘волшебник’)

Спускаясь ниже — на уровень корней слов — мы также встречаемся с нерегулярными моделями образования множественного числа, например: mouse ‘мышь’ — mice ‘мыши’ и man ‘мужчина’ — men ‘мужчины’ и с нерегулярными формами прошедшего времени, такими как: drink ‘пить’ — drank ‘пил’ и seek ‘искать’ — sought ‘искал’. Нерегулярные формы имеют тенденцию объединяться в семьи, как например: drink ‘пить’ — drank , sink ‘погружаться’ — sank , shrink ‘съеживаться’ — shrank , stink ‘вонять’ — stank , sing ‘петь’ — sang , ring ‘звенеть’ — rang , spring ‘прыгать’ — sprang , swim ‘плыть’ — swam и sit ‘сидеть’ — sat или blow ‘дуть’ — blew , know ‘знать’ — knew , grow ‘расти’ — grew , throw ‘бросать’ — threw , fly ‘летать’ — flew и slay ‘умерщвлять’ — slew. Причина этого в том, что тысячи лет назад в праиндоевропейском языке — далеком предке, английского и большинства других европейских языков, были правила, по которым один гласный звук заменялся другим при образовании прошедшего времени, подобно тому, как в современном языке есть правило, по которому при образовании прошедшего времени добавляется окончание -ed. «Неправильные», или «сильные», глаголы в современном английском — просто остаточные явления действия этих правил, при том что сами правила уже мертвы. Большинство глаголов, которые вполне могли бы входить в «неправильные» семьи, не входят в них без каких-либо очевидных на то причин. Мы можем это видеть на примере следующих виршей:

Sally Salter, she was a young teacher who taught

,

And her friend, Charley Church, was a preacher who praught;

Though his enemies called him a screecher, who scraught.

His heart, when he saw her, kept sinking and sunk

,

And his eye meeting hers began winking and wunk,

While she in her turn, fell to thinking and thunk.

In secret he wanted to speak and he spoke,

To seek with his lips what his heart long had soke,

So he managed to let the truth leak, and it loke.

The kiss he was dying to steal, then he stole

;

At the feet where he wanted to kneel, then he knole;

And he said, «I feel better than ever I fole ».

Люди, должно быть, просто запоминают по отдельности каждую форму прошедшего времени. Но, как показывает это стихотворение, они могут быть восприимчивы к моделям образования этих форм, и даже применять эти модели к новым словам для достижения комического эффекта, как в языке компьютерных хакеров и речи «а-ля Александр Хейг». Многих из нас соблазняла красота построения цепочки sneeze — _

snoze_

, squeeze — _

sqoze_

, take — took — _

tooken_

и shit — _

shat_

, основанной на аналогии с freeze — froze, break — broke — broken и sit — sat. В книге «Сумасшедший английский» есть статья Ричарда Ледерера под названием «Foxen in Henhice» («Лисы в курятниках»), в которой представлено, как сходят с ума формы множественного числа, образуя новые слова-исключения: booth ‘телефонная будка’ — beeth (вместо booths ), harmonica ‘гармонь’ — harmonicae (вместо harmonicas ), mother ‘мать’ — methren (вместо mothers ), drum ‘барабан’ — dra (вместо drums ), Kleenex ‘гигиенические салфетки’ — Kleenices (вместо Kleenexes ) и bathtub ‘водопроводный кран’ — bathtubim (вместо bathtubs ). Хакеры употребляют формы faxen ‘факсы’ (вместо faxes ), VAXen ‘ВЭКсы’ (вместо VAXes ), boxen ‘коробки’ (вместо boxes ), meece ‘мыши’ (вместо mice ) и Macinteesh ‘Макинтоши’ (вместо Macintoshes ). Журнал «Ньюсвик» однажды отозвался о щеголяющих в белых плащах и усыпанных искусственными бриллиантами шоуменах из Лас-Вегаса как о Elvii. В комическом сериале Peanuts учительница мисс Отмар однажды велела классу склеить из яичных скорлупок эскимосские «иглу», назвав их igli. Мэгги Салливан написала статью в «Нью-Йорк Таймс», призывая «усилить» английский язык, спрягая больше глаголов так, как если бы они были сильными («неправильными»):