Lingwowed

В 1972 году состоялась моя первая из двух поездок в Оклахому, предпринятая для того, чтобы познакомиться с Уошо и доктором Футсом, а также и для того, чтобы оценить возможности Уошо как собеседницы. Но оказалось, что таких Уошо уже несколько. Со времени ее приезда еще с десяток шимпанзе интенсивно обучались амслену. Программы их обучения были организованы по новому принципу, в соответствии с которым обезьяны должны были пользоваться амсленом при общении друг с другом.

Уошо: «еще»

Новый дом Уошо, Институт по изучению приматов, был построен на территории старой фермы. В центре института – большой пруд с тремя искусственными островками, на которых размещались колонии бледнолицых капуцинов, нервозных гиббонов и буроватых шимпанзе. Большую часть времени Уошо проводит среди своих собратьев на островке или же в вольерах, примыкающих к дому директора. В институте помимо шимпанзе живут и другие животные. В вольерах под тенью дубов обитают свинохвостые и медвежьи макаки; стада овец и коров бродят по окрестным лугам. Напротив вольер шимпанзе – большой навес, под которым содержатся сиаманги, саймири и другие более мелкие приматы. Вокруг огороженной территории расхаживают истеричные самцы павлинов с таким видом, словно они предпочли бы сменить свое оперение, предмет их самодовольной гордости, на что-нибудь попроще, лишь бы не привлекать внимания молодых шимпанзе, разгуливающих поблизости и время от времени беспокоящих их. Жизнь здесь наполнена гамом и криками животных, шумом постоянных стычек, который доносится со всех сторон благодаря несдержанному поведению шимпанзе.

В день моего знакомства с Уошо она оказалась инициатором одного из таких скандалов. Правда, причина его была не в несдержанности обезьяны, а в том, что у нее отняли свободу передвижения: она гуляла по берегу и только направилась от острова шимпанзе в сторону вольера взрослых обезьян, как ее схватили и насильно посадили в тесную клетку, служившую ей временным домом. Вцепившись в решетку, Уошо яростно дергала ее, то и дело испуская серию криков, которые в конце концов сливались в оглушительный вой. Вопли перемежались жестами, представлявшими гораздо больший интерес для наблюдателей, чем столь характерные для обезьян вокальные упражнения. Как только кто-нибудь, кого она знала, проходил мимо, она приставляла большой палец руки ко рту или торопливо делала несколько жестов. Один из служителей работал поблизости от ее клетки. Сначала он игнорировал все просьбы обезьяны дать ей попить или отпустить ее на свободу, но потом заметил, что, перед тем как просигналить на языке жестов его имя, Уошо делала какой-то непонятный знак: ударяла себя тыльной стороной ладони снизу по подбородку. Тогда он спросил другого служителя, что означает этот жест. Оказалось, что этим способом изображается слово «грязный». Уошо говорила: «Грязный Джек, дай пить». Ее учили употреблять слово «грязный» в смысле «запачканный», но сейчас она была настолько взбешена, что использовала его как ругательство.

Когда Уошо ругается, она изображает знак «грязный». Сейчас она обзывает «грязной обезьяной» сидящую в клетке мартышку.

Когда некоторое время спустя Футс присоединился ко мне, я рассказал ему об этом происшествии. Он невозмутимо ответил, что это не первый случай, когда Уошо употребляет слово «грязный» подобным образом. Он вполне был готов к тому, что его подопечные будут проделывать удивительные вещи, и за все время моего первого визита больше наслаждался моим изумлением, нежели вызывавшим его поведением обезьян. Футс уже привык жить в мире, где шимпанзе умеют ругаться.