Lingwowed

Дело доходило до совершенных курьезов. Смелый негр, взбунтовавший рабов на сахарных плантациях одной из французских колоний, объявив себя их королем, пожелал иметь двор, состоящий из дворян. Однако у его новых подданных не было никаких поместий: ни замков, ни земель, — ничего, кроме данных им вчерашними хозяевами обычных католических имен. Это не смутило решительного монарха, и он повелел всем им принять фамилии, тут же созданные из этих личных имен, только снабженных вожделенной приставкой «де». Так появились многочисленные «де Жаны», «де Поли» и «де Мишели» (То есть по-русски: «Господин из Ивана», «Господин из Павла или Михаила»), причем, как свидетельствуют специалисты, потомки некоторых из них и по сей день носят эти «дворянские» фамилии.

Впрочем, незачем идти так далеко: и в самой Франции малограмотные, но честолюбивые люди прибегали (а возможно, прибегают и сейчас) к такому же способу самовозвеличения. Так что и там совсем не каждый, носящий фамилию с «де», на самом деле является дворянином.

Итак, во Франции дворянство обозначалось при помощи этого самого «де». В соседней Германии всё шло так же; только немецкий язык вместо французского «де» воспользовался равнозначным ему своим предлогом «фон».

Я беру в руки всё тот же старый справочник «Весь Петроград» за 1916 год. До революции в нашем городе жило неисчислимое множество немцев: справочник кишит немецкими фамилиями. И внимательный читатель легко заметит среди них прелюбопытные пары.

Вот, например, некий подпоручик Фок, Александр Яковлевич. Рядом с ним в том же столбце значится и фон Фок, Александр Александрович, но это уже действительный статский советник, так сказать, «его превосходительство», штатский генерал. Это вполне естественно: Фок мог быть и дворянином и не дворянином; дворянство же Александра Александровича подтверждала частица «фон», означавшая, что именно так — «Фок» — называлось или могло бы называться его родовое имение.

Рейнгардт, А. И. — почетный гражданин, и фон Рейнгардт, Екатерина Николаевна — жена полковника; Клуге, Генрих Иванович — ремесленник, и фон Клуге, Франц Адальбертович — настоятель лютеранской церкви — всё это были люди совершенно различных общественных слоев, разных состояний. Можно поручиться, что коллежский регистратор Константин Николаевич Кнорринг навряд ли бывал в доме у господина барона Людвига Карловича фон Кнорринга, шталмейстера высочайшего двора; точно так же и другой шталмейстер (был такой придворный чин, означавший просто «конюший»), господин барон Павел Александрович Рауш фон Траубенберг, хотя и был скульптором-любителем, мог даже не подозревать о существовании скромного василеостровского немца, художника, но «просто Траубенберга».

Нет смысла особенно долго задерживаться на этих «фонах», из которых многие действительно были баронами, носили баронский титул. Но нельзя не отметить некоторых курьезов, порожденных этой немецко-дворянской фанаберией и в Германии, и у нас в России.

Первоначальный тип баронской фамилии в ее чистом виде должен был выглядеть так: Рауш фон Траубенберг, то есть в точном переводе: «Хмелев с Виноградной горы». Подразумевалось, что дворянин носит фамилию «Рауш» (Хмелев), а его замок именуется «Траубенберг». Цеге фон Мантейфель, Пилар фон Пильхау, Клукки фон Клугенау — их можно насчитать сотни.

Всегда в этих фамилиях существительное в именительном падеже (собственно фамилия) соединено предлогом «фон» с существительным в косвенном падеже, которое и является обычно названием поместья.

Но очень скоро, так же как и во Франции, поместья перестали играть туг основную роль: рядом с земельным дворянством народилось другое, служилое. На место Пиларов Пильхауских, Цеге Мантейфельских, Клукки Клугенауских (рядом с которыми могли процветать другие ветви: Клукки Ратенауские или Шенауские) стали появляться более просто устроенные фамилии: фон Кнорринг, фон Эдельштейн. Тут всё укладывалось в одно слово; оно же могло считаться и самой фамилией и одновременно названием поместья, существующего или воображаемого. Происхождение таких фамилий могло быть различным: в одних случаях подлинная фамилия выпадала и забывалась; в других — тот или иной немец, действуя по способу француза дю Руа, просто присоединял пустопорожнее «фон» к своему исконному родовому, отнюдь не дворянскому имени.

А рядом с этим появились фамилии и совсем уж удивительные по причудливости образования, в происхождении которых мы даже и разбираться не будем.

Что скажете вы про старинный дворянский род, представители которого на протяжении долгих лет именовались так: Фон-дер-Деккен-фом-Химмельсрайх-цум-Ку-шталь?