Lingwowed

Все используемые здесь стратегии направлены на реализацию гиперстратегии вежливости дистанцирования – на максимальное смягчение степени воздействия на собеседника, на демонстрацию уважения к его личной независимости. Чем больше стратегий вежливости использовано в одном высказывании, тем более косвенно оно выражено, а значит в нем сведены до минимума нажим, давление на адресата, уменьшается категоричность побуждения, тем самым увеличивается степень вежливости. Принцип вежливости реализуется в таких моделях через мягкое апеллирование говорящего к желанию или возможности адресата выполнить предложенное действие, сомнение в возможности его осуществления, а также неуверенное выражение побуждения. При этом, однако, еще раз подчеркнем, что важнейшую роль при выборе модели играет уместность, коммуникативный котекст, в том числе культурный. Вне контекста определить степень вежливости языковой модели невозможно. Одно и то же высказывание в разных коммуникативных ситуациях, при разных условиях общения может восприниматься по-разному.

Подобную идею высказывает Дж. Томас, подчеркивая, что при общении близких людей более вежливые формы могут оказаться неуместными [Thomas 1995: 156]. Так, в ситуации общения близких друзей вместо Will you be kind enough to tell me what time it is? (Будешь достаточно любезен, чтобы сказать мне, который час?) или If you'll be kind enough to speed up a little? (Будешь ли ты достаточно добрым, чтобы поторопиться?) более уместными являются What's the time? (Который час?) и Hurry up! (Поторопись!).

Таким образом, как мы уже отмечали, следует различать абсолютную вежливость, определяемую вне контекста, и относительную, определяемую с учетом контекста.

В русской коммуникации при выражении просьбы некоторые из отмеченных стратегий также реализуются, но не все и в меньшей степени. Основное различие между двумя коммуникативными культурами состоит в том, что в русской коммуникации доминирует прямой способ выражения просьбы, о чем свидетельствует преобладание императивных высказываний. Смягченный модификатором императив является нейтральным способом выражения просьбы.

Косвенные вопросительные высказывания, хотя и употребляются, частотность их употребления значительно ниже (см. Приложение, Таблицы № 2, № 3). Они практически не используются при симметричных отношениях, а также для выражения элементарной просьбы, чаще всего встречаются при выражении просьбы повышенной сложности. Отличающиеся повышенной вежливостью развернутые высказывания типа Я был бы очень признателен, если бы вы… характерны только для официального стиля речи, т. е. для формальной вежливости.

Таким образом, основная стратегия английской вежливости «выражайтесь косвенно» в русской коммуникации применятся лишь в очень незначительной степени. Это же относится и к стратегии «предоставляйте возможность адресату не совершать действие». Опция заключается, главным образом, в семантике вопроса, а частотность его употребления в русской коммуникации не столь велика.

Не характерна для русских и такая стратегия, как «вывод адресата из дискурса»: субъектно-ориентированные высказывания занимают незначительное место в общем объеме речевых формул. Русские коммуниканты, как отмечалось, не различают по степени вежливости такие высказывания, как Я (не) мог бы одолжить твой велосипед? и Ты (не) мог бы одолжить мне свой велосипед? В английской же коммуникации перенос нагрузки на говорящего значительно повышает вежливость высказывания.

Тот факт, что вопрос-разрешение употребляется в русском языке реже, чем в английском, также свидетельствует о том, что русские коммуниканты предпочитают высказывания, ориентированные на собеседника.

О том, что в русской коммуникации не используется стратегия «вывода субъекта из дискурса», свидетельствует тот факт, что прямые декларативные высказывания с перформативным глаголом – Я прошу тебя сделать это – являются не только допустимыми, но и широко употребляемыми.

Такие стратегии, как «сомневайтесь в возможности и желании адресата совершить действие», «будьте пессимистом», также используются в значительно меньшей степени. О том, что они все же применяются в русской коммуникации, свидетельствуют следующие факты:

– употребление вопросительных высказываний (в семантике вопроса содержится доля сомнения);

– сослагательное наклонение глагола, которое также передает неуверенность, гипотетичность;

– отрицательная форма глагола, характерная для русской коммуникации, также является способом реализации данной стратегии: строя высказывание в отрицательной форме, говорящий, как уже отмечалось, как бы заранее прогнозирует возможность отрицательного ответа и таким образом помогает собеседнику дать отказ (Не мог бы ты помочь мне?).

Тот факт, что вопросительные высказывания в русской коммуникации употребляются не столь часто (при этом преобладают вопросы о возможности адресата совершить действие и о его намерении, вопрос о его желании практически не задается), свидетельствует о том, что стратегия «минимизируйте свои предположения относительно желания адресата совершить действие» реализуется в очень незначительной степени